2.2.3. Учение о постигающей интуиции Николая Лосского. Каждое из направлений Н. Лосский рассматривал как отправную точку для развиваемого им учения о постигающей интуиции. Ценным моментом всех направлений интуитивизма, и особенно направления развиваемого Шелером, Н. Лосский считал сближение и «органическое слияние» лейбницианской методологии и мистического реализма Шеллинга и Гегеля. Это мело значение для всей европейской традиции метафизики, одновременно это позволило выразить своеобразие всей «русской духовной традиции» и опыта философствования в ней: сближение двух противоположных начал в пределах одной философской традиции есть акт оплодотворения, ведущий к возникновению новой самостоятельной жизни»,– писал в «Обоснованиях интуитивизма» Н. Лосский [130, 193].
Он полагал, что учение о «транссубъективном восприятии реальности» может послужить началом новой самобытной истории философии, разрешившей противоречия традиционной метафизики между воспринимаемой действительностью и знанием о ней.
Исходя из понимания существующей традиции противопоставления знания действительности и ее познания в эмпиризме и рационализме. Он определил его разным пониманием источников знания, но сводящимся к общему знаменателю в вопросах касающихся восприятия действительности. Для каждого из них действительная сторона знания лишена самостоятельного значения и базируется на догматических предпосылках, достигающих своей последней выраженности у И. Канта
По мнению же Н. Лосского, прежде всего принципом знания есть то, что, поскольку оно заключено в мысленном воспроизведении действительности [130, 25], его возможность составляет чистое беспредпосылочное мышление. Ошибку И. Канта Н. Лосский увидел в том, что тот полагал невозможным включение в состав чистого беспредпосылочного мышления эмпирического знания. Оно должно быть извлечено либо из самого себя, ex nihilo, либо из разума, подобно deus ex machina, в то время как эмпирическое знание может быть представлено одновременно со знанием постигающей интуиции, в которой мышление есть состав моего, а эмпирическое состав данной мне объективной реальности.
Первоначально постигающая интуиция представлялась Н. Лосскому «мистическим восприятием непосредственного знания именно о мире не – я» [130, 152], так он представляет ее в «Обоснованиях интуитивизма». В дальнейшем он развил мистическое восприятие до идеи конкретности, связав с нею развитие всего философского опыта в русской духовной традиции.
Идея конкретности включает в качестве одного из своих элементов мистическое восприятие, но постигающая интуиция не может быть исчерпана этим. Мистическое восприятие означает, открывающееся мышлению человека некое «конкретное бытие индивидуального существа» [131, 131].
Впервые в новоевропейской традиции философствования на эту проблему, как на одну из основополагающих проблем познания обратил Фихте в связи с критикой кантианского интеллектуализма, направленного против трансцендентного знания [130, 151]. В опыте философствования в русской духовной традиции это направление стал развивать В. Соловьев, свое дальнейшее развитие он получил у Сергея Трубецкого, но тот, как пишет Н. Лосский, не использовал этого учения для решения частной гносеологической проблематики [131, 189]. Это направление, идущее от В. Соловьева к С. Трубецкому, определено отношением к гегельянско-шеллингианской традиции, ему Н. Лосский противопоставил направление идущее в русле лейбницианской методологии от А. Козлова к С. Аскольдову, его он связывает с особенностями если не русской, то славянской традиции философствования [130, 191]. В нем мистическое восприятие открывает конкретность всеобщего в индивидуальном. Обоснование этому было найдено в идее предустановленной гармонии, используемой Лейбницем: в каждом индивидуально конкретном бытии, или монаде в терминологии Лейбница, мир предзадан как целое во всей своей полноте.
Н Лосский указал на слабое место в теории Лейбница: если мир предустановлен, то знание о мире оказывается трансцендентным, а само познание мира уходит в бесконечность, то есть мир представляется неопределимым. Именно с направлением, развиваемым от А. Козлова к С. Аскольдову, Н. Лосский связал решение этой проблемы: монады могут быть предустановленны друг по отношению к другу через понятие Абсолютного существа, которое дано и обеспечено нам непосредственным сознанием. Главную трудность Н. Лосский видит в «интеллектуальной обработке этой данной нам реальности» [130, 191].